Lyrics of россия'37 - Ночные Снайперы

россия'37 (original)

Россия.
Тридцать седьмой.
В моем горле живет кит.
Чарли Чаплин стреляет в упор, сплевывает в пол и молчит.
Иван Бунин ходит в кино, на бёдрах подруги пишет рассказы,
А на экране жёсткое порно, но детям об этом не скажут.
Вдохновение.
Юбки веером вверх.
Сожаление.
О том, что не встало.
Без сомнения.
Это было и это будет.
И ты опять предашь меня, и хоть на секунду, но всё же забудешь.
Россия.
Тридцать седьмой.
Преддверие новой войны.
Олег Кошевой кашляет кровью и дни его сочтены.
Эмиль Золя строит галеры, но его не читает никто,
И все ждут кого-то, но кто этот, кто этот «кто»?
Вдохновение.
Юбки веером вверх.
Сожаление.
О том, что не встало.
Без сомнения.
Это было и это будет.
И ты опять предашь меня, и хоть на секунду, но всё же забудешь.
Россия.
Тридцать седьмой.
Булгаков ныряет в пруду.
Выстрел уложит нас рядом на красном прозрачном льду.
Москва ничему не верит, Москва никому не простит.
Белоснежный, уже не нужный китель на грязной стене висит.
Вдохновение.
Юбки веером вверх.
Сожаление.
О том, что не встало.
Без сомнения.
Это было и это будет.
И ты опять предашь меня, и хоть на секунду, но всё же забудешь.
Вдохновение.
Юбки веером вверх.
Сожаление.
О том, что не встало.
Без сомнения.
Это было и это будет.
И ты опять предашь меня, и хоть на секунду, но всё же забудешь.

(translation)

Russia.
Thirty seventh.
A whale lives in my throat.
Charlie Chaplin shoots point-blank, spits on the floor and is silent.
Ivan Bunin goes to the cinema, writes stories on the hips of a friend,
And there is hardcore porn on the screen, but the children will not be told about it.
Inspiration.
Skirts fanned up.
Regret.
About what didn't work.
Without a doubt.
It was and it will be.
And you will betray me again, and even for a second, but still forget.
Russia.
Thirty seventh.
The eve of a new war.
Oleg Koshevoy coughs up blood and his days are numbered.
Emile Zola builds galleys, but no one reads him,
And everyone is waiting for someone, but who is this, who is this “who”?
Inspiration.
Skirts fanned up.
Regret.
About what didn't work.
Without a doubt.
It was and it will be.
And you will betray me again, and even for a second, but still forget.
Russia.
Thirty seventh.
Bulgakov dives into the pond.
The shot will lay us side by side on the red transparent ice.
Moscow does not believe in anything, Moscow will not forgive anyone.
A snow-white, no longer needed tunic hangs on a dirty wall.
Inspiration.
Skirts fanned up.
Regret.
About what didn't work.
Without a doubt.
It was and it will be.
And you will betray me again, and even for a second, but still forget.
Inspiration.
Skirts fanned up.
Regret.
About what didn't work.
Without a doubt.
It was and it will be.
And you will betray me again, and even for a second, but still forget.